Финляндия страдает от международной нестабильности
Дата: 22.01.2009
Финляндия страдает от международной нестабильности
Рекордное количество беженцев в 2008 году и в январе 2009 года
Прошедший год стал рекордным в Финляндии по количеству заявок на получение убежища – около 4000. И большая часть беженцев прибыло в северную страну из зон международной нестабильности – стран, раздираемых гражданскими войнами или испытывающих на себе последствия неудачных свержений власти сильными мира сего. Из них, по данным на последний отчетный период миграционной службы Финляндии, 989 просителей прибыли из Сомали, 976 – из Ирака и 206 – из Афганистана.
Статистика интересная, интересная потому, что от Могадишо до Хельсинки – 6700 км, от Кабула – 4300, от Багдада – 3300. Далековато будет. Миллионы палестинцев в Иордании – логично, тысячи, сотни тысяч сомалийцев в Кении – тоже логично: эмиграция в соседние страны. А вот иракцы и афганцы, а тем более сомалийцы в Финляндии – совершенно нелогично.
Это только на первый взгляд. В современном глобализирующемся мире такие дальние миграции населения оказываются естественным следствием сложившегося международного режима: нестабильности в странах-поставщиках, стабильности и благоприятной иммиграции ситуации в странах-потребителях, международные соглашения и как следствие международные обязательства, а также внешнеполитическая линия государства (позиция некоторых правительств заключается в превалировании решения сиюминутных задач над выполнением международных обязательств и сохранением сложившегося международного режима).
С начала ввода сил международной коалиции в Ирак в 2003 году поток беженцев из страны составил более 2 млн. человек. Основные направления миграции – Иордания и Сирия. Но с 2006 года на долю иракцев приходится большая часть заявок на получение убежища в Европе.
С 1991 года, когда в Сомали был свергнут правивший 21 год генерал Мохаммед Сиад Барре, в стране не прекращается гражданская война. Как результат – массовое перемещение населения. Кения закрыла границу с Сомали еще в январе 2007 года, но ежегодные потоки беженцев с территории соседнего государства давно переполнили лагеря беженцев. В результате, поток все более смещается на Север (Глобальный Север в противоположность Глобальному Югу). Это со стороны спроса.
Со стороны предложения – переполненные центры для беженцев на территории Финляндии, 80 млн. государственных расходов на размещение беженцев и просителей убежища, нехватка переводчиков более чем 80 языков (основное требование – знание медицинской терминологии), нехватка официальных представителей для несовершеннолетних детей.
В 2008 году, кроме рекордного количества заявок на получения убежища, было зафиксировано рекордное количество несовершеннолетних детей, прибывших без сопровождения и подавших заявление на убежище в Финляндии. По данным на последний отчетный период миграционной службы Финляндии, в 2008 году было подано 578 прошений. И 80% всех детей – граждане Ирака и Сомали.
Невиданная волна «политической иммиграции» в Финляндию началась в декабре прошлого года, и наплыв только усилился в январе нынешнего. Лишь за первую неделю 2009 года количество просителей убежища составило свыше 100 человек. И снова большая часть беженцев прибыла из Сомали и Ирака.
Отчасти такой наплыв беженцев в Финляндию спровоцировали ее непосредственные соседи: Швеция и Норвегия.
В середине 2007 года миграционные службы Швеции внедрили новые стандарты принятия в страну беженцев из Ирака. Было установлено, что на территории Ирака вооруженных действий не ведется, а значит, просители убежища должны предъявлять неоспоримые доказательства того, что на родине их жизнь подвергается опасности.
До этого Швеция не предъявляла просителям убежища каких-либо условий, поэтому страна принимала рекордное количество беженцев – на Швецию приходится около половины всех иракских беженцев, принятых европейскими странами. В настоящее время в Швеции иракское этническое меньшинство занимает второе место по численности после финского. В городке Содерталье рядом со Стокгольмом проживает больше (в два раза) иракских беженцев, чем во всех США вместе взятых.
В феврале прошлого года Швеция продолжила курс на ужесточение политики в отношении беженцев и подписала соглашение с правительством Ирака об упрощении режима репатриации тех иракцев, которым было отказано в предоставлении убежища в Швеции.
В сентябре премьер-министр Норвегии заявил о том, что его страна с 4,5 млн. жителей не способна принять те тысячи, уже десятки тысяч беженцев, которые подают заявки о предоставлении им политического убежища ежегодно. Правительство выдвинуло тринадцать мер, которые имеют целью свернуть прошлую практику массового наплыва беженцев в Норвегию.
Политические меры, принятые в Норвегии в отношении беженцев в конце 2008 года, коснулись как раз граждан Ирака и Сомали, которые составили большую часть потока беженцев в Финляндию в декабре 2008 и январе 2009 года. Беженцы из Ирака составили около 20% всех просителей убежища в Норвегии в 2008 году.
С 1 ноября Норвегия перешла на индивидуальный порядок рассмотрения заявок о предоставлении убежища гражданам Ирака. До этого действовал механизм априорного предоставления убежища гражданам определенных районов Ирака. Также заявки от иракских граждан стали рассматриваться в рамках проекта Торсхов, который был открыт министром труда и социальной интеграции в одноименном районе Осло 17 ноября.
Проект Торсхов направлен на те группы граждан, в которых выявлен наибольший процент отказов в предоставлении убежища. За первые полтора месяца работы количество отказов в предоставлении убежища иракским гражданам составило 99,9% – действительно радикальный способ сокращения потоков беженцев в страну.
Период принятия решения по той или иной заявке в рамках проекта Торсхов составляет 8 дней, в то время как средний срок рассмотрения заявки в Финляндии – 166 дней (в случае ускоренной процедуры – 115 дней).
Для сомалийских граждан в Норвегии была предусмотрена отмена мягких законодательных норм, принятых весной 2007 года – отказ в предоставлении временного вида на жительство беженцам из Южного Сомали, которые запрашивают убежище не на гуманитарных основаниях. Как и в отношении иракских беженцев, была введена практика индивидуального рассмотрения каждого дела.
В результате всего выше изложенного – невиданный поток беженцев в Финляндию в прошлом году. Теоретически 4000 человек – это совсем немного, даже для 5,3 млн. населения. В Финляндии одно из самых низких процентных соотношений иностранного к местному населению в Европейском союзе – около 2,5%. Но в том-то и проблема – Финляндия является моноэтнической страной и такой наплыв потенциальных иммигрантов для нее – явление новое. К тому же беженцы стремятся перевезти в страну пребывания своих родственников. Таким образом, иммиграционное давление будет усиливаться. Как следствие – бурная реакция общественности.
Свежий пример – дискуссия в интернет-блогах в декабре прошлого года о новом законопроекте по миграции, который внесла на обсуждение в Парламент министр по миграции и европейским делам Финляндии Астрид Торс. По мнению экспертов, он должен был стать одним из самых «мягких» в скандинавском регионе. В числе прочих нововведений, предполагалось автоматически предоставлять временный вид на жительство тем беженцам, которым было отказано в убежище в Финляндии и которые в силу причин «технического» характера не могут быть репатриированы. Интернет-блоггеры в массе своей высказались резко против данного законопроекта. При этом они подчеркивали, что открытого обсуждения в обществе не велось – ни одно крупное издание Финляндии не сообщило о готовящихся изменениях законодательства. Реакция парламентариев была неоднозначной, в нынешнем году дискуссия продолжится.
Местные власти склонны пока не вступать в дискуссию, а решать вопросы создания инфраструктуры для прибывших беженцев. Так, в конце прошлого года было объявлено о планах организовать в Хельсинки крупный центр для беженцев. В ноябре были открыты центры в Кеми и Пудасярви, в конце декабря – центр в Эспоо. Следующие центры должны быть открыты в Пиетарсаари и Вааса. Средняя вместительность таких центров – 150-200 человек, в то время как, с точки зрения Министерства внутренних дел, в стране необходимо создать дополнительные места для проживания до 1000 просителей убежища в Финляндии.
Глава одного из отделений миграционной службы Финляндии Эско Рети также отмечает нехватку кадров для обслуживания большого потока просителей убежища. По его оценкам, лишь треть заявок может быть обработана при нынешнем уровне кадрового обеспечения.
Среди прочих иммигрантов беженцев обычно отличает длительный срок интеграции в финское общество. Объяснить это можно несколькими причинами. Во-первых, с точки зрения психологического фактора: жизнь этих людей подвергается серьезной опасности на родине, они вынуждены менять место жительства и проходить длительную процедуру признания своих прав в другом государстве. Во-вторых, беженцы приезжают из стран, культурные особенности которых кардинально отличаются от новой страны пребывания. В-третьих, это языковой барьер. При этом нужно учитывать, что беженцы приезжают из развивающихся государств и некоторые из них не умеют читать и писать. В-четвертых, начало программы интеграции для беженцев в Финляндии затягивается порой на несколько лет. Директор отдела по вопросам миграционной политики Министерства труда Финляндии Мерви Виртанен указывает, что период интеграции беженца в финское общество может составить до 10 лет.
Зачастую мерилом интеграции выступает трудовая занятость населения. В целом картина радужная – около 80% мигрантов трудоустроены. Но среди некоторых этнических групп отмечаются серьезные отклонения: среди сомалийцев и афганцев безработица составляет около 50%, среди иранцев – около 45%, среди иракцев – более 60%.
Мэр Хельсинки Йусси Паюнен весьма активно вступил в дискуссию о значении беженцев и иммигрантов для финского общества: он требует сократить поток беженцев в столичный регион, так как службы занятости не могут обеспечить необходимую скорость обслуживания иммигрантов. Сейчас очередь на бирже труда для иммигранта составляет до 6 месяцев.
Министр по миграции и европейским делам Астрид Торс занимает, напротив, довольно либеральную позицию по отношению к иммигрантам. Министр предлагает увеличить объемы финансовой компенсации, выделяемой государством местным властям для обустройства беженцев. Сейчас она составляет 61 млн. евро.
Что можно утверждать с уверенностью, это то, что Финляндия не склонна сворачивать свою международную активность по размещению беженцев. Страна строго следует обязательствам Конвенции о статусе беженцев от 1951 года и входит в число около 15 стран, которые ежегодно принимают определенное количество беженцев в рамках квоты, установленной Управлением Верховного комиссара по делам беженцев ООН (для Финляндии ежегодная квота составляет 750 человек).
Очевидно также, что Финляндия будет вводить дополнительные законодательные меры в области упорядочивания миграционной политики, в частности, в отношении беженцев. Это стимулирует как внутренняя ситуация в Финляндии, так и действия ее международных «коллег», в том числе непосредственных соседей.
В любом случае «черт» не так страшен, как его малюют. 4000 человек в прошлом году лишь немногим выше показателя 2004 года – 3861 человек, а количество просителей убежища в Финляндии не является устойчивым трендом – оно имеет волнообразный характер. К тому же, при росте заявок на получение убежища в стране традиционно отмечается снижение доли положительных решений, и наоборот. Так что Финляндию можно назвать страной, которая еще не определила четкие векторы своей политики в отношении беженцев. Как, впрочем, и в отношении некоторых вопросов международной безопасности. Есть время еще поразмышлять, стоит ли Финляндии присоединяться к военным союзам, склонным к освобождению населения из третьих стран, в результате чего потоки беженцев устремляются на Север (Глобальный Север в противоположность Глобальному Югу).
Отправить сообщение